Когда началась полномасштабная война в Украине, Юлия Хазагаева — тогда ещё журналистка государственного агентства ТАСС — решила покинуть Россию: за короткое время она с семьей уехала из страны. Сегодня, живя в США, она уже в качестве бурятской активистки стала одним из самых заметных голосов антивоенного движения от лица "нерусских россиян": её посты в Facebook набирают тысячи реакций, а взгляд на политику Кремля всегда проходит через региональную призму. "Idel.Реалии" поговорили с Юлией Хазагаевой об её активизме, отношении к политике Кремля и положении коренных народов в современной России.
— Ваши посты очень популярны. При этом вы почти всегда пишете с регионального ракурса. Как вам удалось привлечь так много людей к своему контенту?
— Не думаю, что слово "популярность" ко мне применимо. Я довольно скромный автор даже по меркам русскоязычного "Фейсбука". А его аудитория сегодня не превышает полутора миллионов человек в сутки. Для 140-миллионной страны это очень мало. Понятно, что число пользователей сократилось из-за блокировок. Но и до полномасштабной войны с Украиной в российском сегменте обитало не больше 9 миллионов человек в сутки. Это тоже немного. В Украине, например, "Фейсбуком" пользуются порядка 20 миллионов человек. И это половина населения страны.
В 2024 году российские СМИ со ссылкой на данные исследовательской компании Mediascope писали, что российская аудитория "Фейсбука" за два года блокировки властями РФ значительно сократилась. Согласно опубликованным данным, среднесуточная аудитория "Фейсбука" в России снизилась в 6,5 раза: с 8,9 млн до 1,4 млн россиян. Речь идет о пользователях старше 12 лет.
Согласно данным Statista, в январе 2025 года количество пользователей "Фейсбука" в России составляло менее 71 миллиона, тогда как в январе 2022 года их было 72,6 миллиона. По прогнозам Statista, использование этой соцсети в России будет продолжать снижаться, и к 2027 году ожидается снижение числа пользователей до 68,38 миллиона.
В октябре 2024 года количество пользователей "Фейсбука" в Украине, по оценкам Statista, превышало 20,6 миллиона человек. Это составляет значительную часть общего населения страны и представляет собой заметный рост по сравнению с предыдущими годами. Согласно данным Statista, число пользователей "Фейсбука" в Украине неуклонно увеличивается на протяжении последних нескольких лет.
Я пишу о войне глазами нерусского человека родом из России. И это видение сильно отличается от того, что транслируют крупные инфлюенсеры с московским бэкграундом. У них обычно во всем виноват Путин; ещё коррупция или Обама. А мы хорошие, мы — жертвы.
Но мой опыт жизни в России говорит об обратном. Я вижу прямую связь между тем, что началось 24 февраля 2022 года, и тем, как в России всегда было принято относиться ко всему чужому, отличающемуся. Вам это скажет любой человек с выраженной кавказской или азиатской внешностью, знакомый с российской культурой. Русскому человеку сложно признать чужую инаковость, уважать другой способ бытия. Он видит в этом угрозу для себя, поэтому стремится навязать свою реальность. Если же встречает сопротивление, то пытается уже силой искоренить все непохожее, стереть его и доказать свое превосходство. Путин и другие вожди — только следствие этого типа сознания.
— То есть вы считаете, что так было всегда?
— Сложно сказать. Историк Евгений Анисимов утверждает, что русские сначала осознали себя империей, а уже потом нацией. Возможно, точку отсчета нужно брать с XVI века, когда Московия взяла Казанское ханство, утопив в крови его население. Или со взятия независимой Рязани, которую, как я понимаю, полностью вырезали — без возможности восстановления. Были также уничтожены Новгород, Тверь.
Просто напомню, что унизительные прозвища для народов Украины, Кавказа, Азии были придуманы в России задолго до Путина. Любимые анекдоты советского времени, как мы помним, тоже сплошь про смешных армян, неумных чукчей или про жадных "хохлов". Пушкин в "Капитанской дочке" выносит в эпиграф "Незваный гость хуже татарина", а в уста главной героини вкладывает оскорбления в адрес казахов. И таких примеров хватит не на одно научное исследование.
Вот в этом я и пытаюсь разобраться: как империя устроена на уровне сознания. Об этом и пишу. Люди в России должны понять, что в нашем национальном сознании есть что-то, что заставляет нас все время воевать. Я говорю "нашем", потому что тоже воспитана в русскоязычном культурном поле. После 1945 года советская Россия официально вела более сорока войн на чужих территориях. С момента обретения независимости в 1991 году не было ни одного дня, чтобы Россия не вмешивалась в дела других стран военным путем. Мы этого не замечаем, потому что с детства живем в специально созданной псевдореальности, где Россия всегда жертва, кругом враги — и чтобы защититься, нужно напасть первыми. Война для российского ума — это не событие, это состояние.
— И как давно вы пришли к таким выводам?
— К сожалению, очень поздно. После февраля 2022 года я стала искать ответы на вопрос "как это стало возможным?". Почему люди не сопротивляются? Почему подавляющее большинство из моего окружения приняли войну и их все устраивает? В чем моя ответственность? Я открыла "Фейсбук" и стала об этом писать.
Сначала все получалось довольно неуклюже, грубо, неточно. Но мне было важно не быть частью преступления. Мы с семьёй уехали из России через две недели после вторжения. Я уволилась из ТАСС, где работала последние шесть лет.
Но больше всего мне хотелось сказать украинцам и всему нормальному миру, что мне, россиянке, стыдно. Что я осознаю свою ответственность и не отрекаюсь от нее. От чувства гнева и бессилия хотелось что-то немедленно сделать. Мы с мужем отдали часть сбережений на две машины для ЗСУ. Я сразу нашла украинских волонтеров и стала помогать закрывать сборы на дроны и турникеты. Я думала, честно говоря, что нас таких будет много.
— Как реагируют люди на ваш посыл?
— Мне пишет очень много людей из Украины. С такой благодарностью, с такой доброжелательностью. Им важно, что я как человек, представляющий бурятскую нацию, поддерживаю Украину и говорю с ними на одном и том же человеческом языке. Очень много отклика от россиян, которые, как и я, были вынуждены пересобирать свою идентичность заново.
Вообще, все довольно просто. Нужно встать на сторону того, кого расстреливают. Людям, которых убивают, важно, что их боль кто-то слышит, что это не они сошли с ума. А нерусским сегодня нужно понять одну вещь. Если мы — буряты, якуты, ингуши, татары — молчим, то за нас говорит кремлёвская пропаганда. Нас демонизируют, из нас делают дикарей, чтобы в конечном счете сделать крайними в этой войне. Этой риторикой занимаются как "зетники", так и "хорошие русские".
Расчеловечивают и украинцев. Даже в так называемой либеральной прессе время от времени проскакивает утверждение о природной ненависти украинцев ко всем россиянам. У меня в друзьях и подписчиках тысячи людей из Украины. Я общаюсь с военными и волонтерами. Ни разу за эти три года этот миф на моих глазах не реализовался. В здоровом мире к вам все-таки относятся по делам и содержанию, а не по паспорту. Хейт в свой адрес я встречаю, кстати, только от россиян. <...>
— Вы говорите, что "русскому человеку сложно признать чужую инаковость, уважать другой способ бытия". Вам не кажется, что это обобщение?
— Знаете, я все время стараюсь себя одергивать, чтобы не скатиться к обобщениям. Это очень опасно и совершенно недопустимо. Достаточно вспомнить, к чему привело расчеловечивание чеченского народа, когда всех и каждого называли террористами. Это привело к войне на уничтожение чеченцев, включая детей.
Но мы с вами обсуждаем не людей по происхождению, а определённый тип сознания, проявляющийся враждебностью и войной. У всех есть выбор не быть его частью. Извините, но когда ваша страна бомбит детские площадки и больницы, и большинство населения молчит, либо активно это поддерживает, некоторая объективация неизбежна. Пока от российских ракет и дронов будут погибать дети, о вас будут говорить в контексте войны. Американцев поминают за Вьетнам и Ирак, немцев — за Холокост и две мировые войны, британцев — за колониализм. Россиянам тоже есть, о чем рефлексировать. Но, повторюсь, нация — это коллективное понятие, ее невозможно обидеть. А лично к вам как к человеку и ко мне как к человеку будут относиться в соответствии с тем выбором, который мы сделали.
— Вы говорите, что шовинизм в России был и до прихода Путина к власти. Говорили ли вы об этой проблеме до отъезда из России?
— Вы имеете в виду публично? Нет, что вы. Я тогда и себе не могла этого объяснить. С самого детства я верила в то, что мое происхождение — это огромный изъян, факт невезения, который я не могу изменить. Это я потом из книжек узнала, что подобное видение называется внутренним расизмом. Когда вы смотрите на себя глазами колонизатора. Поэтому большую часть жизни мне просто хотелось, чтобы люди перестали меня замечать. Мою внешность, мою фамилию.
Говорить о национальной идентичности в России считается чем-то преступным, маргинальным. Тебя сразу обвинят в национализме или экстремизме. Это я сейчас понимаю, что национализм не равно шовинизм. Это противоположные явления. Первое есть здоровая реакция на угнетение, истребление. Национализм — от слова нация, а не национальность. Членом нации может стать любой человек независимо от (этнического — "Idel.Реалии") происхождения. А вот шовинизм, как и расизм, замешан на идее этнической чистоты и превосходства одной группы над другой.
За 40 лет жизни в России я научилась игнорировать нападки в свой адрес. В лучшем случае — защищаться. Но к активизму я пришла только через войну. Когда они стали говорить про денацификацию Украины, я подумала: так, стоп, меня вы называете чуркой узкоглазой и вы же хотите кого-то учить терпимости? Дальше ты начинаешь сопоставлять свой опыт с тем, что они говорят об украинцах, и понимаешь, что это явления одной природы.
— Шовинизм вы ощущали со стороны общества или государства?
— В России шовинизм развит как на бытовом, так и на государственном уровне. В стране живет более 190 народов, но официальный язык один — русский. Все знают, что Россия — многонациональная страна, но русский народ, как говорится, немного равнее. У него по конституции статус государствообразующего. То есть без русских государство невозможно. Вы дома можете говорить на татарском или кумыкском, но ЕГЭ вы все равно будете сдавать на русском. И так во всем. На бумаге равноправие, на деле — иерархия.
Вы про меня спрашиваете. Когда я заканчивала школу в маленьком бурятском поселке в конце 1990-х, мы ничего не знали об истории нашего народа. Ни одного слова на бурятском в школьной программе не было. Нас воспитывали на русской литературе, на образах Петра I, Александра Невского и Жукова. Но зато когда ты приезжаешь в Москву, тебе сразу на вокзале или в метро какая-нибудь нетрезвая женщина прокричит вслед "уберите эту косоглазую из моей России". Не так давно, уже работая в ТАСС, я пыталась снять квартиру в Москве. Так меня попросили показать документы, чтобы убедиться, что я гражданка РФ, а не приезжая из Центральной Азии.
Но мне ещё относительно повезло. Я все-таки смогла работать и жить в Москве. А кому-то из моих сородичей — нет. В 2000-х годах была серия убийств школьников и студентов из Бурятии и Якутии на почве национальной ненависти. Но газеты не писали об этом как о тренде, только об отдельных случаях.
— Вы много лет проработали в государственном информационном агентстве ТАСС. Не кажется ли вам, что те, кто отрицает существование дискриминации, могут привести этот факт как аргумент против вашей позиции?
— Вы можете стать хоть целым министром обороны Российской Федерации, оставаясь при этом этнически нерусским. Не вопрос. Поймите, дискриминация по происхождению в колониальном обществе работает не для того, чтобы отделить белых от черных, как это происходит при узаконенном расизме. Дискриминация в нашем случае направлена на то, чтобы вам было невыносимо плохо сохранять свою национальную идентичность.
Мне рассказывали, что в Бурятии ещё с советских времен в общественном месте было не принято говорить на бурятском. Вам могут сделать замечание, мол, это неприлично. Арендовать квартиру в столице с нерусской фамилией — это целый квест. На девушку в хиджабе легко могут наброситься с кулаками. Живя в таком давлении, люди чувствуют на уровне подсознания, что быть нерусским — это ненормально. И многие пытаются запрыгнуть в "нормальность", стать своими. Но это игра в одни ворота. Вас до конца так никогда и не примут. Поэтому Шойгу за глаза называют "оленеводом", то есть характеризуют не по моральным качествам, а по происхождению.
Но в целом чем эффективнее и рьянее вы служите империи, тем больше вас терпят. Поэтому когда боец ММА из Дагестана приносит золотые медали на международных соревнованиях, он для нас российский чемпион. Ведь он работает на славу российского государства. Но если бы тот же человек в Москве торговал мандаринами, то он уже для нас ассоциируется с известным эпитетом из фильма "Брат". Не так ли?
Кстати, тёплые чувства ТАССовского начальства и коллег ко мне испарились, как только я в редакции выступила против войны. Меня сразу удалили из всех рабочих чатов и перестали со мной общаться.
— Прокремлевский олигарх Константин Малофеев утверждает, что в ряде регионов России адат и шариат якобы ставятся выше законов государства: вводятся халяльные меню в школах, религиозные палаты в роддомах, исламский банкинг, раздельные пляжи как проявление "государства в государстве". Он также заявляет, что русский человек вправе чувствовать себя в своей стране в каждом её уголке. Что бы вы ответили на это как нерусский гражданин России?
— Сначала сделаю небольшую ремарку. Российское гражданство считаю вынужденным. Россию своей страной не считаю. Возвращаться туда не собираюсь. От паспорта избавлюсь при первой же возможности.
Что касается Малофеева, то ему отвечать не нужно. Он один из идеологов русского фашизма. Его судить надо, а не переубеждать.
В действительности же русский человек пришёл на территории мусульманских народов как завоеватель. Никакого права считать эти земли своими у него нет, поскольку Россию туда добровольно никто не приглашал. Почитайте историю двухсотлетней войны с народами Северного Кавказа, которая, кстати, ещё не закончилась. Русский человек для черкесов, чеченцев и других горцев — это мясник, сеятель смерти и горя. Вы же когда в Турцию приезжаете, не возмущаетесь, почему там мечети стоят, а не православные храмы. Так и здесь. Мусульманский мир находится в границах России до тех пор, пока у вас есть танки и "искандеры". А это значит, что малофеевский персонаж там никогда не будет чувствовать себя по-настоящему своим. Он там — чужой. Во всех смыслах этого слова.
— Есть ли у коренных народов какие-то привилегии в национальных республиках? Вероятно, Малофеев (и не только он) на это намекает.
— О каких привилегиях мы говорим, если в половине из более двух десятков национальных республик коренные народы являются меньшинством? В Бурятии бурятов только 31%. Схожая ситуация в Башкортостане, Адыгее, Алтае. Бурятия ежегодно отдает для российского экспорта 9-10 млн тонн угля, 6 тонн золота. Все доходы от этих ресурсов, включая налог на добычу ископаемых, уходят в Москву в размере 100%. Потом такие, как господин Малофеев, получают эти деньги из госбюджета и снимают телепередачи о том, как хорошо убивать украинцев. При этом в самой Бурятии у людей даже нет газа — и они вынуждены зимой топить печи паллетами.
За последние 20 лет в России были ликвидированы все автономии национальных округов, кроме Чукотского. И сами округа присоединены к регионам с преимущественно русским населением так, что коренные народы стали опять же меньшинством на своей земле.
Но Малофеев и другие вдохновители российского фашизма на самом деле все время говорят о собственном страхе. Они очень боятся всех, кто смог хоть что-то создать. Америку с ее свободой, Европу с ее разнообразием, Украину с ее национальным самосознанием. Россия ничего миру предложить не может, поэтому чужие достижения вызывают у нее ненависть и зависть.
Когда-то бурят-монголы были развитой цивилизацией. Со своей медициной, металлургией и сельским хозяйством. Бедным считался бурят, у которого 400 голов скота. Женщины ходили в золоте и серебре повседневно. Но когда пришли русские завоеватели в XVII веке, тогдашние ЧВК, они не только это все разграбили, но и сделали так, чтобы люди в этих местах больше никогда достойно не жили.
— Есть разные оппоненты Кремля. Почти все они говорят, что эффективная федерация возможна. Что вы думаете по этому поводу?
— Когда говорят о "настоящей" федерации или о прекрасной России будущего, всегда имеется в виду, что мы заживем долго и счастливо, как только не станет Путина. Но Путин у власти 25 лет, а России, грубо говоря, 500. Почему не построили до него?
Ну, допустим, нет Путина и все теперь по-честному. Тогда вопрос. То, что сделано в Чечне, — это федерация? А в Крыму? Как вы поступите с чеченцами, которые никогда не были частью российского народа и по факту являются оккупированной страной? Напомню, вы демократию строите — и волю народа нельзя игнорировать. А татары снова проголосуют за суверенитет, как в 1992-м. За ними башкиры и саха. Вы их отпустите? Или попытаетесь сохранить "федерацию"?
Понимаете, если вы стремитесь кого-то удержать силой, значит, вы готовы и захватить кого-то силой. И сохранить вы пытаетесь не федерацию, а империю, какой Россия оставалась во всех ее инкарнациях.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Что делать, если у вас заблокирован сайт "Idel.Реалии", читайте здесь.
